healthy_back (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
healthy_back) wrote2021-12-10 11:51 am
healthy_back) wrote2021-12-10 11:51 am
Entry tags:
Круглый стол по поствакцинальным осложнениям. Продолжение-I
Начало: https://healthy-back.livejournal.com/448924.html (https://healthy-back.dreamwidth.org/435993.html)
Theresa Long, MD, MPH, FS:
Здравствуйте, меня зовут Тереза Лонг. Я подполковник ВВС, военный медик. Сенатор Джонсон пригласил меня сюда, чтобы сделать заявление об угрожающих жизни негативных побочных реакциях вакцинации от ковид-19. Моё мнение сформировано на основе моего медицинского образования и опыта, и непосредственного опыта лечения солдат, пострадавших от вакцин. Высказанные мной взгляды являются моим личным мнением, и не отражают позицию армии США, министерства обороны или любого другого органа. Моё заявление является защищённым сообщением в рамках Акта защиты военных-разоблачителей, раздел 10 Кодекс США 1034. Я также хочу заявить, что не имею финансовой мотивации.
Я считаю, что вакцинация от ковид является большей угрозой для здоровья солдат и готовности вооружённых сил, чем сам вирус. Более 200 000 военнослужащих отказались от вакцинации, но командование продолжает давление, невзирая на ущерб для морального состояния и готово списать этих солдат со службы. Мы никогда не теряли 200 000 солдат на полях боя всего за пару месяцев. Снять с солдат униформу имеет такое же влияние на готовность армии, что и потеря их на поле боя. Я вступила в армию и завершила базовый тренинг в возрасте 17 лет. Сейчас я являюсь сертифицированным медицинским специалистом ВВС с дипломом в области защиты общественного здоровья. Последние 30 лет я провела на службе этой прекрасной стране. Я прошла путь от практически бездомного подростка на социальной помощи до чина врача-подполковника в армии США. Я по-настоящему прожила американскую мечту. Всем, что у меня есть, и чем я являюсь, я обязана лишь Христу.
Недавно, моя коллега заметила в социальных сетях, что моя карьера в медицине не была обычным путём, и она права. Видите ли, в первые годы моей службы военным врачом я пострадала от катастрофических осложнений после рождения моей дочери, пострадала от действий коллег-врачей. Влияние этого на мою семью и жизнь было болезненным и длительным и изменило мою жизнь. Мои планы касательно семьи и карьеры внезапно изменились. В этот период я пыталась сделать всё, чтобы что-то хорошее вышло в результате этой боли. Я сделала то, что мы делаем на военной службе я сделала перепросмотр действий, чтобы понять, что пошло не так в моем процессе, что привело к таким ужасным последствиям. Я попробовала вовлечь всех причастных и начать диалог ради изменений, но, видите ли, невозможно исправить что-то, если сначала не признать, что это что-то сломано. Да, это не был традиционный путь это не был путь, который я планировала, это был путь, проложенный для таких случаев, как этот.
В 2018 году я имела привилегию пройти курс по авиационной безопасности для офицеров и тренинг по расследованию аварий. Директор курса спросил меня в первый же день, зачем доктору тратить время на подобный тренинг, что я хотела получить из этого. Я ему ответила “Сэр, у нас в медицине ежедневно падают три Боинга 747 полностью заполненные пациентами по причине медицинских ошибок, и я здесь для того, чтобы принести безопасность авиации в военную медицину.” Да, в этой стране 444 000 пациентов умирают ежегодно от медицинских ошибок. В мае прошлого года я прошла курс по превентивной медицине для старшего состава армии. Когда нам дали возможность задать вопросы старшему командованию, я просто спросила: “то есть, мы пропустили два года второй фазы клинических исследований, и три года третьей фазы, мы потеряли только 12 солдат из активного состава из-за ковида, но мы готовы рисковать здоровьем всей нашей армии ради вакцины, по которой у нас есть только данные по безопасности за два месяца?” Ответ был таким: “Вы чертовски правы, подполковник, и вы убедите каждого солдата, до кого сможете дотянуться, привиться, чтобы у меня было достаточно данных, чтобы установить, безопасна ли вакцина.” Наши солдаты - это национальное достояние. Они смотрели пулям в лицо, взрывались на минах, бомбах они выдерживали неблагодарные и затяжные войны, не увидев рождение своих детей, они несли это бремя невзирая на цену, без оглядки на политическую партию или нарратив. Это воины, а не лабораторные крысы. Они заслуживают наилучшей медицинской помощи.
В начале кампании вакцинации моя коллега сделала прививку чтобы защитить своих пожилых родителей. Она великолепный офицер и доктор, она дважды была на ротации. После прививки у неё поднялась температура начались сильные боли, и она не могла полностью двигать рукой более чем неделю. Это был первый раз, когда я начала изучать систему регистрации негативных реакций VAERS, чтобы узнать, обычные ли это симптомы. То, что я обнаружила, ужаснуло меня. Я обнаружила, что в VAERS всего за пару месяцев с начала прививочной кампании уже зарегистрировано больше смертей, чем в любой другой год от всех прививок вместе взятых, за 10 лет собранной статистики. После этого я посетила Форт Беннинг, где я встретила много солдат, которые сообщили мне об угрозах, запугивании и принуждении к вакцинации. В то время вакцины были под экстренным разрешением. Это было нарушением медицинской этики, в частности Нюрнбергского кодекса.
Когда я написала в штаб общественного здоровья армии, и спросила о негативных реакциях, их эпидемиолог ответил мне, что они не собирают данные, и не мониторят негативные реакции. Я получила имейл, в котором призывали военных врачей и других медицинских специалистов сделать прививку, приклеить стикер на униформу, и опубликовать фото в соцсетях с хештэгом ‘#вакцинабезопасна’ и ‘#делайтепрививку’. Меня это обеспокоило, потому что это выглядело так, как будто медики использовались в роли маркетинговой руки фармацевтических компаний. Многие говорят, что это просто хорошая коммуникация об общественном здоровье. Но я говорю, что это нарушение распоряжения министерства обороны, которое запрещает поддержку гражданских товаров. Да, эти вакцины - товар. Фармацевтические компании не являются благотворительными организациями, их цель получить прибыль, и они её получают.
В мае я встретила молодую женщину спортсменку университетского уровня, которая готовилась поступить в школу рейнджеров. У неё было всё, что нужно женщине на военной службе. У неё впереди была многообещающая карьера. Она сказала мне, что была единственной женщиной на её курсе в школе рейнджеров, и что одна она не сделала прививку. Далее она рассказала мне об уровне преследования и запугивания, с которым сталкивались солдаты, не сделавшие прививку. У неё были сомнения относительно возможного влияния прививок на её фертильность и здоровье. Я объяснила ей потенциальные риски и преимущества для её возраста, физического состояния и спортивного уровня. Я сказала ей “ты можешь потерять всё, и не получить ничего взамен”. Некоторое время спустя я получила от неё это сообщение: “Время и давление победили меня, я знаю, что я встретила вас не просто так, было так много знаков и указаний против прививки. В тот день я говорила с ментором, и он мне сказал, что вакцина - это будущее, и что иногда лидеры должны принести жертву, чтобы служить своему народу. Я прониклась чувством, что это даст мне возможность проявить заботу о других. Мне ужасно неприятно признавать, насколько я пожалела об этом решении. Прошло немногим более двух недель, и моё тело было не в порядке. До этого я была в очень хорошей физической форме, готовая к школе рейнджеров, и неделю назад все изменилось. У меня начались боли, спазмы, появилась боль в спине, синяки, кашель. Я игнорировала всё, потому что я очень хотела попасть в школу рейнджеров, ведь я к этому так долго готовилась. Я побрила голову и поехала в воскресенье на экзамен, но моё тело мне отказало. 5-мильная дистанция, которую я пробегала миллион раз, победила меня, я не могла заставить своё тело двигаться быстрее, мне было больно не потому, что я потеряла форму, а из-за того, что происходило в моём теле. Меня исключили с курса, и я обратилась к врачу. Не знаю, зачем, но мне хотелось связаться с вами и поблагодарить вас. Несмотря на то, что я не смогла увидеть знаки, я уверена, что бог мне вас послал в тот день не случайно, спасибо вам, что вы попытались достучаться до меня. Спасибо, что вы заботились о моем здоровье больше, чем о моей работе. Я бы хотела, чтобы было возможно изменить то, что произошло, но это невозможно. Поэтому я стараюсь просто двигаться дальше и оказаться в лучшем месте. Я хочу ещё раз поблагодарить вас, и надеюсь что вы продолжите помогать людям которые ещё не попали на ту сторону”.
Рассказ о её разрушительных побочных эффектах был для меня как взгляд в зеркало. Я увидела перспективного молодого офицера в самом начале её военной карьеры, и как её выбило с пути. Через некоторое время я связалась с доктором Маккалоу, который пригласил меня в группу вместе с сотнями врачей, учёных и математиков со всего мира которые изучали раннее лечение и безопасность вакцин. Один из аспектов, который подчеркнула для меня история этой женщины, было то, что для женщин присутствуют уникальные обстоятельства отличные от мужчин и женщин в менопаузе. Беременные и женщины детородного возраста уже имеют в организме все яйцеклетки с момента зачатия и до менопаузы, и подвергание их разнообразным химическим веществам, токсинам, лекарствам и рентгену может не только повлиять на их собственное здоровье, но и на здоровье их детей, и на их способность иметь детей. Я начала искать информацию и обнаружила, что 8 из 10 лекарственных препаратов, отозванных с рынка, диспропорционально наносили ущерб здоровью женщин.
Врачи по всей стране должны были смиренно принять уроки, преподанные им в медицинской школе, из истории таких препаратов, как талидомид или ДЭС (диэтилстильбестрол). ДЭС - это синтетический эстроген, который назначали здоровым женщинам. Они рожали детей но у дочерей женщин, принимавших ДЭС, в возрасте 18 - 20 лет стали развиваться редкие формы генитального рака и бесплодие, с тревожащей частотой. Понадобилось 40 лет, чтобы медицинский истеблишмент установил что ДЭС вызывает трансгенерационное бесплодие и рак. И это был препарат, прошедший через все стандартные клинические исследования. Время нельзя ничем заменить. Можно засыпать деньгами, можно урезать регуляции, но не существует замены для времени.
В июне 2021 CDC объявил об экстренной встрече, чтобы обсудить более частые, чем ожидалось, случаи миокардита у людей 16-24 лет. Несмотря на это объявление, командование даже не приостановило свои прививочные усилия. Почему? Я предприняла многочисленные попытки убедить старшие медицинские чины по крайней мере проинформировать солдат о рисках, но руководство проигнорировало мои предупреждения, и это очень тревожно по многим причинам. Вы не можете получить информированное согласие, если вы не сообщаете своим пациентам о рисках и преимуществах какого-либо лечения или процедуры. Что касается авиабезопасности, то сообщение о рисках критически важно. Я видела пять пациентов в клинике, двое из которых жаловались на боль в груди через дни или недели после прививки, и впоследствии получили диагноз перикардит и прошли проверки, чтобы исключить миокардит. Третий пилот был вакцинирован и чувствовал себя как пьяный и хронически уставшим в течение 24 часов после прививки. Этот пилот сказал, что не знал, что делать и поэтому пил много кофе, чтобы “разбудить” себя и продолжать летать, пока не убедился, что это состояние не проходит. После того, как я доложила командованию о своих беспокойствах что в одно утро, мне пришлось отстранить трёх из трёх пилотов вследствие вакцинальных осложнений. На следующий день мои пациенты были отменены, мои графики были отправлены на перепросмотр, и мне сообщили, что я больше не буду принимать острых пациентов, только здоровых пилотов на осмотр перед полётом.
Есть такая концепция - десятый участник в группе назначается верным инакомыслящим. Это тот, кого вы выбираете выражать иное мнение, чтобы предотвратить “групповое мышление”. Пациенты имеют право на второе мнение относительно их медицинской помощи. Что происходит, когда бюрократы приказывают - исчезает мнение несогласных. В армии лётные хирурги могут только давать рекомендации относительно того, пригоден ли пилот к управлению самолётом или должен быть отстранён. Окончательное решение принимает командование вместе с риском, и выбирает, принять или отклонить рекомендации лётного хирурга. Дорогие американцы, ответственность за риск лежит на вас. Мои рекомендации такие: д-р Фаучи и члены FDA и NIH непригодны к управлению этим самолётом. Они должны быть отстранены. До ковид-пандемии как я говорила, медицинские ошибки убивали эквивалент трёх заполненных Боингов-747 ежедневно. Медицина не совершенна доктора не совершенны вакцина не совершенна, но, тем не менее мы приказываем каждому американцу взойти на борт этого единственного самолёта, которым управляют бюрократы и администраторы, непригодные к управлению. Они должны быть отстранены. Эти люди - не лидеры, они администраторы верно внедряющие правила, в которых есть только один нарратив, что вакцины безопасны. Безопасны и эффективны. Но это неправда.
Сенатор Джонсон, я хочу поблагодарить вас за то, что вы остаётесь верным инакомыслящим, делаете свою работу и остаётесь лидером. Я надеюсь, что американский народ не побоится, не даст страху, расколу и угрозам управлять его действиями. Ищите мудрость, следуйте за правдой и доверьтесь богу. Держите оборону.
Спасибо.
Linda Wastila, BSPharm, MSPH, PhD:
Мы сейчас немного отклонимся, чтобы поговорить конкретно о безопасности и вреде, и мы также поговорим о кризисе в процессе принятия решений, который мы сейчас имеем, и о том, что мы принимаем решения на основании неточных и непрозрачных данных, но сначала давайте выслушаем Эрнеста Рамиреса, который расскажет нам о своём опыте и опыте его семьи с вакцинальным осложнением
Ernest Ramirez:
Я из Эдинбурга, Техас. Я был отцом 16-летнего сына. Я отец-одиночка, я воспитывал моего мальчика с младенчества. Он был всем моим миром. Я сделал прививку, чтобы защитить моего сына. И, позднее, в апреле, они объявили, что она безопасна для подростков.
Мы с сыном никогда не разлучались, мы всегда были вместе он был моим лучшим другом. Я всегда говорил, что это я и он против всего мира. В возрасте 7 лет он захотел играть в бейсбол, и я решил тренировать младшую бейсбольную команду, целых семь лет. Он был отличным игроком. Потом он сказал мне, что хотел бы служить в ВВС, и я сказал “хорошо, я поддержу тебя во всем, что ты хочешь. Он вступил в Корпус подготовки офицеров запаса в старшей школе. Он всегда улыбался. Любой кто знал моего сына, видел что он был счастлив. Я не был богат, но я дал ему всё, мы ни в чем не нуждались. Мы ездили на рыбалку, в походы, делали всё. Мы сделали прививку Пфайзер, потому что я думал, что это защитит его, я думал, это было правильным решением. Это было как игра в русскую рулетку.
Моё правительство соврало мне, они сказали, что это безопасно. Теперь я возвращаюсь домой, в пустой дом, где раньше я будил его утром, обнимал и целовал говорил “пора в школу, не пропусти школу”. Когда я возвращался домой, он бежал мне навстречу, он знал, когда я возвращаюсь, он бежал по лестнице, чтобы обнять меня. Я его целовал и обнимал говорил, ‘что ты хочешь на ужин сегодня?’. Как я сказал, он был моим малышом. Все знали, что мы всегда вместе. На следующей неделе его день рожденья. Вы знаете где я буду праздновать его день рожденья. Конечно, все, когда мы уйдём отсюда, они забудут о том, что мы делаем, или о чём они говорят, что мы сказали тут, они будут наслаждаться временем с семьёй и детьми. День Благодарения, я проведу его на кладбище. Рождество на кладбище. они должны прекратить толкать это детям. Я потерял своего, мне нужно защитить ваших. Они они теперь целятся на детей от 5 до 12 лет. У нас будет больше смертей, чем они планировали. И они говорят, что риск стоит этого. Для меня риск этого не стоил. Мой сын был всем миром, он означал весь мир для меня. Они никогда не вернут мне его. Это все, о чем я мечтаю - вернуть сына. Поэтому не делайте ошибку, которую я сделал. Я сделал это, потому что думал, что это правильно. Это не так. Я всегда говорил, что чертовски люблю мою страну, но я больше не доверяю нашему правительству. Я тут, чтобы быть голосом младших. Я это делаю в честь моего сына. И если я смогу защитить хоть одного или двух детей, это будет для меня очень важно. Я буду продолжать эту борьбу. Я не знаю, почему я оказался здесь, кто-то сказал мне придти сюда и я знаю, что это не конец пути для меня, я буду продолжать, я найду следующую остановку. Мы должны защищать наших детей. Г-н Джонсон, спасибо вам, я очень ценю, что вы поговорили со мной и помогаете всем, не только мне, всем и каждому из нас, кто проходит через это.
Как я сказал, то, что они сделали с моим сыном, они знали, что происходит. Я считаю это убийством. Потому что 17 декабря 2020 года они провели исследование и они знали, что это причиняет проблемы с сердцем у подростков. Почему эта информация не была нам известна до 1 октября этого года? Если бы мы знали это, мой сын был бы сейчас со мной. Поэтому я считаю, как я сказал, что они убили моего сына. И все остальные, кто пострадал эти дети со всеми этими побочными эффектами это все издевательство над детьми, прямо здесь. Почему никто ничего не делает? Мы должны добиваться, чтобы никто не мог причинить вред нашим детям. Мы поставили свои жизни за наших детей. Почему, почему они это делают с нашими детьми, но, как я сказал, мне больше нет ради чего жить. Я потерял, я имею ввиду, все должны встать вместе со мной. Мы все должны бороться вместе, по крайней мере лучше тестировать, чтобы убедиться, что мы больше не причиним вред другим детям.
Спасибо.
Сенатор Ron Johnson:
Эрнест, спасибо, что поделились вашей трагической историей, мы все сожалеем о вашей утрате. Это реальность. Я бы хотел, чтобы тут присутствовали руководители агентств, больше представителей крупных СМИ чтобы они послушали эти истории, я хочу предложить послушать истории пострадавших от прививок, и потом перейти к учёным, это моё предложение. Я думаю, было бы лучше если бы мы могли перейти к Кайлу, если вы готовы. Пожалуйста, приблизьте ваши микрофоны прямо ко рту, чтобы присутствующие могли всё расслышать, Америка должна услышать это.
Kyle Warner:
Прежде всего, для тех, кто только сейчас присоединился к нам, я надеюсь, что вы потом вернётесь к началу, и послушаете историю Эрнеста. То, что он пережил - это что-то, что никто из родителей не хочет пережить, и никто не должен никогда такое переживать. Прежде чем начать моё выступление, я хочу сказать спасибо доктору Фаучи, руководителям FDA, CDC и NIH, что они не пришли на эту встречу, и не слушают нас, я очень ценю это, и я очень рад, что вы принимаете наши интересы очень близко к сердцу. Это сообщение вообще-то для вас, это сообщение о том, как происходящее разбило мне сердце, в прямом и в переносном смысле с нашей страной.
Меня зовут Кайл Уорнер, мне 29 лет я профессиональный гонщик на горных велосипедах, трижды чемпион США. Большую часть жизни я был сосредоточен на том, чтобы быть максимально здоровым и позитивным, и вдохновлять других людей быть такими же. Я рос небогатым, в разрушенной семье, которая боролась со злоупотреблением наркотиками, зависимостью и злоупотреблением лекарствами, и я никогда не чувствовал как будто я был на своём месте где-либо. Тем не менее, каждое утро перед школой я прикладывал руку к сердцу и приносил присягу верности флагу. Тысячи раз я произносил эти слова: “один народ под Богом, нераздельный со свободой и справедливостью для всех”. Быть гражданином этой страны вдохновило меня следовать за мечтами и дало мне свободу действий.
Этой весной, когда правительство торопило молодых здоровых американцев сделать прививку, чтобы помочь закончить эту войну с пандемией, я включился, я хотел служить большему благу, я хотел помочь в этой войне не потому, что я боялся ковида, а потому, что моя страна попросила меня. Вы сказали мне, что вакцина безопасна и эффективна. Точка. И я вам поверил. В этот раз, я очутился с рукой на сердце, но уже по другой причине. В июне я присоединился к быстро растущему числу молодых мужчин, у кого возник перикардит после мРНК вакцины. Это воспаление внешней оболочки сердца. Это нарушение, вместе с синдромом постуральной ортостатической тахикардии и реактивным артритом полностью положили конец моей жизни такой, как я её знал. Я был прикован к постели, не мог работать, не мог заниматься спортом месяцами. Я боюсь, что моя спортивная карьера теперь официально завершилась.
Слушая все истории сегодня и глядя на систему регистрации побочных реакций, легко увидеть, что у нас есть серьёзная проблема. Но вы все уже это знаете. Главный вопрос это: будете ли вы противостоять своему любимому фармацевтическому лобби в защиту американского народа, которому вы должны служить, или нет? Нам сказали, что мы сражаемся в войне против пандемии, и вопрос, бросите ли вы свои войска в очередной раз? Я никоим образом не прошу вас остановить программу вакцинации. Всё, о чем я прошу, это больше прозрачности и признания того, что происходит, чтобы мы, как страна могли провести честную дискуссию о рисках. Я убеждён, что там, где есть риск, должен быть и выбор, но без признания, что люди получают серьёзные увечья и умирают, мы делаем медвежью услугу американскому народу.
Ожидается, что Модерна и Пфайзер получат порядка 60 миллиардов долларов дохода в этом году от продаж вакцин от ковида. А с введением бустеров и обязательности похоже на то, что большая часть этого предназначена для постоянного дохода. Мы должны создать фонд с частью прибыли от вакцин, чтобы помочь исцелить и изучить пострадавших американцев и выплатить компенсации семьям, потерявших своих близких из-за поствакцинальных осложнений. Это первое массивное применение мРНК вакцин и компании-производители должны выплачивать компенсации, если они собираются проводить тестирование на нас.
Вы знаете, почему мы перестали повторять клятву на верность в школе? Потому что новый текст: “один народ, в полной осаде, разделённый, со свободой и справедливостью для всех корпораций” - звучит не так хорошо. Я прошу вас, как человек человека, пожалуйста сделайте то, что нужно, и помогите нам.
Сенатор Ron Johnson:
Спасибо, Кайл Даг Камерон менеджер фермы из Айдахо парализован перманентно после вакцинации.
Doug Cameron:
Меня зовут Дуглас Камерон. До 5 апреля 2021 года я был здоровый и физически активный 64-летний мужчина, когда я получил вакцину Джонсон и Джонсон на работе. Мой работодатель убедил меня привиться. На следующий день, 6 апреля я почувствовал побочные эффекты, которые, я уверен, связаны с прививкой. Я потерял контроль над мочевым пузырём у меня началась эректильная дисфункция мои ноги чувствовались очень странно, я чувствовал сдавливание в бёдрах. В течение следующих дней мои симптомы сильно ухудшились, и я встревожился.
Я поехал в неотложную помощь, объяснил им, что сделал прививку, и всё что со мной происходило. У меня взяли тест на ковид и он был положительный. Были сделаны анализ крови и МРТ, и меня отправили домой. Три дня после этого, я сказал своей жене, что я себя чувствую так, как-будто выпил яд. Всё моё тело ощущалось странно. Я лёг спать в 10 вечера и проснулся в 2 часа ночи парализованный от диафрагмы и ниже. Я был переправлен в больницу, где меня приняли в ковидное отделение. Заняло несколько дней чтобы понять, что происходило. Врачи не знали, как меня лечить, так как они никогда никого не лечили с такими симптомами до сих пор, и не могли определиться с диагнозом. В конце концов они нашли тромб в ноге. Весь мой спинной мозг был отёкший и кровоточил. У меня выкачали воду из лёгких и подключили к ИВЛ. Я провёл в реанимации две недели. Я был взволнован и обеспокоен. Моя жена была в панике от моего состояния. Моя жизнь, какой я её знал, исчезла.
Всего я провёл 105 дней в госпитале Святого Луки региональной больнице Святого Альфонса реабилитационном центре в Бойзе Айдахо, и в реабилитационной больнице Крэйг Нильсон университета Юты. Я прошёл через многочисленные МРТ и КТ сканы ЭКГ, рентгены, aнгиограммы позвоночника, спинномозговые пункции, тесты на аутоиммунные заболевания, биопсии мышц. Всё это пришло негативным в попытках найти причину паралича в моём теле, во мне, а не в прививке от Джонсон и Джонсон.
Сегодня я безработный парализованный, который учится жить по новому и единственная вещь, которую я сделал между полностью здоровым мной и моим сегодняшним состоянием это прививка. Я - реален. Мои симптомы реальные и моя жизнь, которая изменилась навсегда, тоже реальная. Всё это повлияло все эти истории, которые вы слушаете, повлияли на мужей, жён, детей, братьев и сестёр, друзей. Пожалуйста, обратите внимание!
Спасибо.
Suzanna Newell:
Меня зовут Сюзанна Ньювел, и я живу в городе Сант Паул с моим мужем и двумя детьми подростками. 13 апреля, я добровольно последовала рекомендациям CDC и получила мою вторую дозу Пфайзера. В этот момент вся моя жизнь изменилась. Сейчас я нахожусь на инвалидности, но я работаю в отделе корпоративной социальной ответственности. До прививки я была активной велосипедисткой на длинные дистанции и участвовала в триатлоне. У меня не было никаких проблем со здоровьем, и я вела очень здоровый образ жизни. Я была очень энергичной, мотивированной, я любила держать своё тело и сознание сильным и дисциплинированным. С тех пор, как я пострадала, у меня почти нет мотивации и сил. Я постоянно нахожусь в состоянии сильного упадка сил. Я затрудняюсь подобрать слова, хотя была лучшей ученицей в школе, и мне трудно запоминать вещи. Я не могу концентрироваться или фокусироваться, и мой мозг в постоянном тумане. Я бесцельно блуждаю по своему мозгу, и это пытка. У меня выступила сыпь на лбу, у меня постоянно громкий звон в ушах, Моё когда-то сильное тело болит постоянно. У меня нет минутки, свободной от боли в суставах, кроме облегчения после иглоукалывания. Я как-будто постарела за ночь на 40 лет, я постоянно чувствую головокружение, моё зрение расплывчато, и мой правый зрачок не изменяется так, как должен. Моя правая нога как-будто «горит огнём», у меня спазмы мышц, судороги и внутреннее дрожание. Теперь я частый посетитель врачей, у которых очень мало ответов, и много болезненных тестoв. Я хожу к неврологу, ревматологу, кардиологу, гинекологу, невро-офтальмологу и физиотерапевту среди прочих. Врачам, которые перегружены работой и которые даже не представляют себе, что такие проблемы со здоровьем вообще возможны. Каждый визит мне приходится бороться, чтобы мне поверили и не отписались диагнозом тревожность. После двух ночей в больнице в клинике Майо и нескольких последующих визитов в ту же клинику, ревматолог сказал мне, что у них нет плана «Б». То есть, похоже, что это «ариведерчи». Для тех, кто не знает итальянского, это по итальянски - “до свидания”. Я - итальянка. Я думала, что они будут очень заинтересованы в моем случае. Прошло больше 6 месяцев и большинство моих симптомов только ухудшились. Мне был поставлен диагноз периферическая невропатия и аутоиммунное заболевание. Но получить эти диагнозы было сложно.
Ещё раз обращаю ваше внимание, что всё это ново и неслыханно для медицинского общества. У меня хорошая поддержка и сбережения, на которые я могу положиться. Но я озабочена теми, у кого этого нет. Это не пандемия непривитых Это пандемия травм! Мы были бесполезно травмированы тем, что наши случаи упускаются из виду, ошибочно диагностируются, и прячутся в ящик. Нам не верят. СМИ и правительство неубедительны. Сейчас нас обязывают сделать что-то с нашим телом, что мы знаем, может навредить. Мы думаем, что, как минимум, люди имеют право знать, что есть вероятность (побочных эффектов), перед тем, как они примут решение привиться.
Обязательная вакцинация не остановит ковид. Она лишь продолжит разделять и вызывать чувство тревоги. Люди обычно отвечают - борьбой, бегством или застыванием на месте, когда чувствуют угрозу. Я не боялась прививки, когда я сделала её. Я была очень рада внести свой вклад для моей страны. Но где эта страна для меня сейчас, когда я пострадала? Я бы рекомендовала, чтобы вместо того, что сейчас делается, чтобы была подстраховка для тех, кто пострадал от вакцины. Она должна быть создана немедленно. Мы также должны защитить наших детей прозрачностью правдивых медицинских воздействий прививок. Должна быть также ответственность тех, кто получает прибыль от сокрытия информации о последствиях, таких как биг-фарма. Большое спасибо вам за поддержку пострадавших от вакцинации, возможность поделиться с теми, кто готов услышать, и я надеюсь, что весь остальной мир скоро нас услышит.
Спасибо за внимание.
Robert Kaplan, PhD:
Доброе утро, меня зовут Боб Каплан, я заслуженный профессор университета Лос Анджелеса, департамента общественного здоровья и медицины. Я также бывший заместитель директора NIH и главный научный сотрудник в агентстве по исследованиям и качеству медицины (AHRQ). После выхода на пенсию я дважды возвращался на работу, как преподаватель Стэнфордского университета.
Я хочу сказать, что я поддерживаю прививки и я был привит, но у меня есть сомнения насчёт добросовестности исследований и процесса, который использовался при авторизации, разрешении и назначении обязательной вакцинации в течении этого кризиса. Разрешите мне поделиться с вами тем, что меня беспокоит. Во-первых, нам часто говорят: доверяйте науке, потому что все исследователи сходятся во мнениях. Правда? Но действительно ли это так? На практике, учёные редко соглашаются. На самом деле, прогресс в науке зависит от коллег, оспаривающих господствующие теории. Например, ведущие авторитеты сообщили, что вакцины существенно снижают смертность от ковида, но экспертиза полученных данных клинических испытаний Модерна и Пфайзер, показывает, что смертность абсолютно одинакова среди рандомизированной выборки привитых или получивших плацебо. Нам нужно лучше понимать, как и почему интерпретация результатов настолько различается. Справедливости ради, учёные различаются во мнениях, что является “данными”. Госпитализация и смертность выше среди привитых, хотя в большинстве обзоров это наблюдение не будет воспринято как доказательство причинности. FDA обычно требует результаты клинических испытаний, которые случайным образом разделяют людей на группу вакцины или плацебо. Различия между людьми, которые делают прививку, или избегают её, могут служить альтернативным объяснением заболеваемости и смертности. В среднем, те, кто отказывается от прививок, и сторонники прививок, отличаются в образовании, политическом консерватизме, уровне дохода потенциальными контактами с вирусом дома и на работе, и, самое главное, те, кто отказываются от прививок, возможно ведут себя более рискованно, и подвергают себя опасности заражения, включая большее количество межличностных контактов, и менее частое ношение масок. Рандомизированные испытания остаются основным методом установления причинно-следственных связей.
Моё второе опасение состоит в том, что серьёзные учёные не могли исследовать сырые данные, которые подтверждают решения FDA и CDC. Данные, которые у нас есть, в основном исходят от тщательно контролируемых индустрией пресс-релизов, и пресс-релизы не предоставляют детали, которые нужны нам, как учёным, для объективной оценки. Что вызывает большее беспокойство, это то, что производители вакцин не удовлетворяют запросы на предоставление сырых данных Пфайзер, например, не предоставит данные до 2025 года. Это действительно неприемлемая задержка для продукта, который будет использоваться миллиардами людей по всему миру. За последние 80 лет FDA разработало стандарты которые предусматривают множественные исследования и долгосрочный период наблюдения.
Моё третье опасение состоит в том, что стремительная разработка и распространение вакцин среди сотен миллионов людей требуют, чтобы некоторые из стандартных предосторожностей были ослаблены. Вакцины были авторизованы на основании единственного испытания со сравнительно коротким временем наблюдения. В отличие от типичного стандарта, со множественными испытаниями с достаточным количеством времени для оценки устойчивости иммунитета и вреда, нам нужно прояснить, что более низкий стандарт не снижает планку для будущих оценок FDA. В отличие от обычных заявок в FDA, исследования вакцин не опубликовали большинство информации. Среди 72 исследований вакцины Пфайзер, которые зарегистрированы на сайте clinicaltrials.gov, только одно показано как завершённое, и ноль, правильно, ноль исследований опубликовали свои результаты.
Моё последнее опасение состоит в том, что легитимные научные сомнения были отложены в сторону, или отвержены, как “дезинформация”. Я боюсь, что молодые учёные будут неохотно раскрывать информацию о вреде вакцин, чтобы не быть помеченными, как антиваксеры, что может стать концом их карьеры.
Итак, что должно быть сделано. Первое, нам нужна большая прозрачность. Мы должны настаивать на независимом анализе данных, сделанном исследователями, которые не работают на производителей вакцин. Второе, мы должны вовлекать пациентов в процесс принятия решений. Все медицинские процедуры, как и вакцины от ковида, имеют побочные эффекты и преимущества. За последние 20 лет медицина избрала процесс общего принятия решений, в котором провайдеры объективно делились лучшими доказательствами рисков и преимуществ лечения. Используя эту информацию, пара провайдер-пациент выбирают вариант лучшим образом подходящим для индивидуальных обстоятельств пациента. Важно, что предпочтения пациента удостаиваются чести и уважаются. Это не радикальная идея для большинства медицинский решений. Она поддерживается большинством поставщиков медицинских услуг.
В заключение, мы принимаем большие решения на базе ограниченных, сильно отобранных свидетельств. Скомпрометированный научный процесс может привести к плохим решениям и может создать плохой прецедент. Поэтому, пожалуйста, помните, что если это в общественных интересах, в данном случае, влияет на сотни миллионов людей, это должно быть всеобщим достоянием.
Спасибо, что выслушали.
Продолжение:
https://healthy-back.livejournal.com/449334.html (https://healthy-back.dreamwidth.org/436501.html)
https://healthy-back.livejournal.com/449638.html (https://healthy-back.dreamwidth.org/436945.html)
https://healthy-back.livejournal.com/449842.html (https://healthy-back.dreamwidth.org/437160.html)
Theresa Long, MD, MPH, FS:
Здравствуйте, меня зовут Тереза Лонг. Я подполковник ВВС, военный медик. Сенатор Джонсон пригласил меня сюда, чтобы сделать заявление об угрожающих жизни негативных побочных реакциях вакцинации от ковид-19. Моё мнение сформировано на основе моего медицинского образования и опыта, и непосредственного опыта лечения солдат, пострадавших от вакцин. Высказанные мной взгляды являются моим личным мнением, и не отражают позицию армии США, министерства обороны или любого другого органа. Моё заявление является защищённым сообщением в рамках Акта защиты военных-разоблачителей, раздел 10 Кодекс США 1034. Я также хочу заявить, что не имею финансовой мотивации.
Я считаю, что вакцинация от ковид является большей угрозой для здоровья солдат и готовности вооружённых сил, чем сам вирус. Более 200 000 военнослужащих отказались от вакцинации, но командование продолжает давление, невзирая на ущерб для морального состояния и готово списать этих солдат со службы. Мы никогда не теряли 200 000 солдат на полях боя всего за пару месяцев. Снять с солдат униформу имеет такое же влияние на готовность армии, что и потеря их на поле боя. Я вступила в армию и завершила базовый тренинг в возрасте 17 лет. Сейчас я являюсь сертифицированным медицинским специалистом ВВС с дипломом в области защиты общественного здоровья. Последние 30 лет я провела на службе этой прекрасной стране. Я прошла путь от практически бездомного подростка на социальной помощи до чина врача-подполковника в армии США. Я по-настоящему прожила американскую мечту. Всем, что у меня есть, и чем я являюсь, я обязана лишь Христу.
Недавно, моя коллега заметила в социальных сетях, что моя карьера в медицине не была обычным путём, и она права. Видите ли, в первые годы моей службы военным врачом я пострадала от катастрофических осложнений после рождения моей дочери, пострадала от действий коллег-врачей. Влияние этого на мою семью и жизнь было болезненным и длительным и изменило мою жизнь. Мои планы касательно семьи и карьеры внезапно изменились. В этот период я пыталась сделать всё, чтобы что-то хорошее вышло в результате этой боли. Я сделала то, что мы делаем на военной службе я сделала перепросмотр действий, чтобы понять, что пошло не так в моем процессе, что привело к таким ужасным последствиям. Я попробовала вовлечь всех причастных и начать диалог ради изменений, но, видите ли, невозможно исправить что-то, если сначала не признать, что это что-то сломано. Да, это не был традиционный путь это не был путь, который я планировала, это был путь, проложенный для таких случаев, как этот.
В 2018 году я имела привилегию пройти курс по авиационной безопасности для офицеров и тренинг по расследованию аварий. Директор курса спросил меня в первый же день, зачем доктору тратить время на подобный тренинг, что я хотела получить из этого. Я ему ответила “Сэр, у нас в медицине ежедневно падают три Боинга 747 полностью заполненные пациентами по причине медицинских ошибок, и я здесь для того, чтобы принести безопасность авиации в военную медицину.” Да, в этой стране 444 000 пациентов умирают ежегодно от медицинских ошибок. В мае прошлого года я прошла курс по превентивной медицине для старшего состава армии. Когда нам дали возможность задать вопросы старшему командованию, я просто спросила: “то есть, мы пропустили два года второй фазы клинических исследований, и три года третьей фазы, мы потеряли только 12 солдат из активного состава из-за ковида, но мы готовы рисковать здоровьем всей нашей армии ради вакцины, по которой у нас есть только данные по безопасности за два месяца?” Ответ был таким: “Вы чертовски правы, подполковник, и вы убедите каждого солдата, до кого сможете дотянуться, привиться, чтобы у меня было достаточно данных, чтобы установить, безопасна ли вакцина.” Наши солдаты - это национальное достояние. Они смотрели пулям в лицо, взрывались на минах, бомбах они выдерживали неблагодарные и затяжные войны, не увидев рождение своих детей, они несли это бремя невзирая на цену, без оглядки на политическую партию или нарратив. Это воины, а не лабораторные крысы. Они заслуживают наилучшей медицинской помощи.
В начале кампании вакцинации моя коллега сделала прививку чтобы защитить своих пожилых родителей. Она великолепный офицер и доктор, она дважды была на ротации. После прививки у неё поднялась температура начались сильные боли, и она не могла полностью двигать рукой более чем неделю. Это был первый раз, когда я начала изучать систему регистрации негативных реакций VAERS, чтобы узнать, обычные ли это симптомы. То, что я обнаружила, ужаснуло меня. Я обнаружила, что в VAERS всего за пару месяцев с начала прививочной кампании уже зарегистрировано больше смертей, чем в любой другой год от всех прививок вместе взятых, за 10 лет собранной статистики. После этого я посетила Форт Беннинг, где я встретила много солдат, которые сообщили мне об угрозах, запугивании и принуждении к вакцинации. В то время вакцины были под экстренным разрешением. Это было нарушением медицинской этики, в частности Нюрнбергского кодекса.
Когда я написала в штаб общественного здоровья армии, и спросила о негативных реакциях, их эпидемиолог ответил мне, что они не собирают данные, и не мониторят негативные реакции. Я получила имейл, в котором призывали военных врачей и других медицинских специалистов сделать прививку, приклеить стикер на униформу, и опубликовать фото в соцсетях с хештэгом ‘#вакцинабезопасна’ и ‘#делайтепрививку’. Меня это обеспокоило, потому что это выглядело так, как будто медики использовались в роли маркетинговой руки фармацевтических компаний. Многие говорят, что это просто хорошая коммуникация об общественном здоровье. Но я говорю, что это нарушение распоряжения министерства обороны, которое запрещает поддержку гражданских товаров. Да, эти вакцины - товар. Фармацевтические компании не являются благотворительными организациями, их цель получить прибыль, и они её получают.
В мае я встретила молодую женщину спортсменку университетского уровня, которая готовилась поступить в школу рейнджеров. У неё было всё, что нужно женщине на военной службе. У неё впереди была многообещающая карьера. Она сказала мне, что была единственной женщиной на её курсе в школе рейнджеров, и что одна она не сделала прививку. Далее она рассказала мне об уровне преследования и запугивания, с которым сталкивались солдаты, не сделавшие прививку. У неё были сомнения относительно возможного влияния прививок на её фертильность и здоровье. Я объяснила ей потенциальные риски и преимущества для её возраста, физического состояния и спортивного уровня. Я сказала ей “ты можешь потерять всё, и не получить ничего взамен”. Некоторое время спустя я получила от неё это сообщение: “Время и давление победили меня, я знаю, что я встретила вас не просто так, было так много знаков и указаний против прививки. В тот день я говорила с ментором, и он мне сказал, что вакцина - это будущее, и что иногда лидеры должны принести жертву, чтобы служить своему народу. Я прониклась чувством, что это даст мне возможность проявить заботу о других. Мне ужасно неприятно признавать, насколько я пожалела об этом решении. Прошло немногим более двух недель, и моё тело было не в порядке. До этого я была в очень хорошей физической форме, готовая к школе рейнджеров, и неделю назад все изменилось. У меня начались боли, спазмы, появилась боль в спине, синяки, кашель. Я игнорировала всё, потому что я очень хотела попасть в школу рейнджеров, ведь я к этому так долго готовилась. Я побрила голову и поехала в воскресенье на экзамен, но моё тело мне отказало. 5-мильная дистанция, которую я пробегала миллион раз, победила меня, я не могла заставить своё тело двигаться быстрее, мне было больно не потому, что я потеряла форму, а из-за того, что происходило в моём теле. Меня исключили с курса, и я обратилась к врачу. Не знаю, зачем, но мне хотелось связаться с вами и поблагодарить вас. Несмотря на то, что я не смогла увидеть знаки, я уверена, что бог мне вас послал в тот день не случайно, спасибо вам, что вы попытались достучаться до меня. Спасибо, что вы заботились о моем здоровье больше, чем о моей работе. Я бы хотела, чтобы было возможно изменить то, что произошло, но это невозможно. Поэтому я стараюсь просто двигаться дальше и оказаться в лучшем месте. Я хочу ещё раз поблагодарить вас, и надеюсь что вы продолжите помогать людям которые ещё не попали на ту сторону”.
Рассказ о её разрушительных побочных эффектах был для меня как взгляд в зеркало. Я увидела перспективного молодого офицера в самом начале её военной карьеры, и как её выбило с пути. Через некоторое время я связалась с доктором Маккалоу, который пригласил меня в группу вместе с сотнями врачей, учёных и математиков со всего мира которые изучали раннее лечение и безопасность вакцин. Один из аспектов, который подчеркнула для меня история этой женщины, было то, что для женщин присутствуют уникальные обстоятельства отличные от мужчин и женщин в менопаузе. Беременные и женщины детородного возраста уже имеют в организме все яйцеклетки с момента зачатия и до менопаузы, и подвергание их разнообразным химическим веществам, токсинам, лекарствам и рентгену может не только повлиять на их собственное здоровье, но и на здоровье их детей, и на их способность иметь детей. Я начала искать информацию и обнаружила, что 8 из 10 лекарственных препаратов, отозванных с рынка, диспропорционально наносили ущерб здоровью женщин.
Врачи по всей стране должны были смиренно принять уроки, преподанные им в медицинской школе, из истории таких препаратов, как талидомид или ДЭС (диэтилстильбестрол). ДЭС - это синтетический эстроген, который назначали здоровым женщинам. Они рожали детей но у дочерей женщин, принимавших ДЭС, в возрасте 18 - 20 лет стали развиваться редкие формы генитального рака и бесплодие, с тревожащей частотой. Понадобилось 40 лет, чтобы медицинский истеблишмент установил что ДЭС вызывает трансгенерационное бесплодие и рак. И это был препарат, прошедший через все стандартные клинические исследования. Время нельзя ничем заменить. Можно засыпать деньгами, можно урезать регуляции, но не существует замены для времени.
В июне 2021 CDC объявил об экстренной встрече, чтобы обсудить более частые, чем ожидалось, случаи миокардита у людей 16-24 лет. Несмотря на это объявление, командование даже не приостановило свои прививочные усилия. Почему? Я предприняла многочисленные попытки убедить старшие медицинские чины по крайней мере проинформировать солдат о рисках, но руководство проигнорировало мои предупреждения, и это очень тревожно по многим причинам. Вы не можете получить информированное согласие, если вы не сообщаете своим пациентам о рисках и преимуществах какого-либо лечения или процедуры. Что касается авиабезопасности, то сообщение о рисках критически важно. Я видела пять пациентов в клинике, двое из которых жаловались на боль в груди через дни или недели после прививки, и впоследствии получили диагноз перикардит и прошли проверки, чтобы исключить миокардит. Третий пилот был вакцинирован и чувствовал себя как пьяный и хронически уставшим в течение 24 часов после прививки. Этот пилот сказал, что не знал, что делать и поэтому пил много кофе, чтобы “разбудить” себя и продолжать летать, пока не убедился, что это состояние не проходит. После того, как я доложила командованию о своих беспокойствах что в одно утро, мне пришлось отстранить трёх из трёх пилотов вследствие вакцинальных осложнений. На следующий день мои пациенты были отменены, мои графики были отправлены на перепросмотр, и мне сообщили, что я больше не буду принимать острых пациентов, только здоровых пилотов на осмотр перед полётом.
Есть такая концепция - десятый участник в группе назначается верным инакомыслящим. Это тот, кого вы выбираете выражать иное мнение, чтобы предотвратить “групповое мышление”. Пациенты имеют право на второе мнение относительно их медицинской помощи. Что происходит, когда бюрократы приказывают - исчезает мнение несогласных. В армии лётные хирурги могут только давать рекомендации относительно того, пригоден ли пилот к управлению самолётом или должен быть отстранён. Окончательное решение принимает командование вместе с риском, и выбирает, принять или отклонить рекомендации лётного хирурга. Дорогие американцы, ответственность за риск лежит на вас. Мои рекомендации такие: д-р Фаучи и члены FDA и NIH непригодны к управлению этим самолётом. Они должны быть отстранены. До ковид-пандемии как я говорила, медицинские ошибки убивали эквивалент трёх заполненных Боингов-747 ежедневно. Медицина не совершенна доктора не совершенны вакцина не совершенна, но, тем не менее мы приказываем каждому американцу взойти на борт этого единственного самолёта, которым управляют бюрократы и администраторы, непригодные к управлению. Они должны быть отстранены. Эти люди - не лидеры, они администраторы верно внедряющие правила, в которых есть только один нарратив, что вакцины безопасны. Безопасны и эффективны. Но это неправда.
Сенатор Джонсон, я хочу поблагодарить вас за то, что вы остаётесь верным инакомыслящим, делаете свою работу и остаётесь лидером. Я надеюсь, что американский народ не побоится, не даст страху, расколу и угрозам управлять его действиями. Ищите мудрость, следуйте за правдой и доверьтесь богу. Держите оборону.
Спасибо.
Linda Wastila, BSPharm, MSPH, PhD:
Мы сейчас немного отклонимся, чтобы поговорить конкретно о безопасности и вреде, и мы также поговорим о кризисе в процессе принятия решений, который мы сейчас имеем, и о том, что мы принимаем решения на основании неточных и непрозрачных данных, но сначала давайте выслушаем Эрнеста Рамиреса, который расскажет нам о своём опыте и опыте его семьи с вакцинальным осложнением
Ernest Ramirez:
Я из Эдинбурга, Техас. Я был отцом 16-летнего сына. Я отец-одиночка, я воспитывал моего мальчика с младенчества. Он был всем моим миром. Я сделал прививку, чтобы защитить моего сына. И, позднее, в апреле, они объявили, что она безопасна для подростков.
Мы с сыном никогда не разлучались, мы всегда были вместе он был моим лучшим другом. Я всегда говорил, что это я и он против всего мира. В возрасте 7 лет он захотел играть в бейсбол, и я решил тренировать младшую бейсбольную команду, целых семь лет. Он был отличным игроком. Потом он сказал мне, что хотел бы служить в ВВС, и я сказал “хорошо, я поддержу тебя во всем, что ты хочешь. Он вступил в Корпус подготовки офицеров запаса в старшей школе. Он всегда улыбался. Любой кто знал моего сына, видел что он был счастлив. Я не был богат, но я дал ему всё, мы ни в чем не нуждались. Мы ездили на рыбалку, в походы, делали всё. Мы сделали прививку Пфайзер, потому что я думал, что это защитит его, я думал, это было правильным решением. Это было как игра в русскую рулетку.
Моё правительство соврало мне, они сказали, что это безопасно. Теперь я возвращаюсь домой, в пустой дом, где раньше я будил его утром, обнимал и целовал говорил “пора в школу, не пропусти школу”. Когда я возвращался домой, он бежал мне навстречу, он знал, когда я возвращаюсь, он бежал по лестнице, чтобы обнять меня. Я его целовал и обнимал говорил, ‘что ты хочешь на ужин сегодня?’. Как я сказал, он был моим малышом. Все знали, что мы всегда вместе. На следующей неделе его день рожденья. Вы знаете где я буду праздновать его день рожденья. Конечно, все, когда мы уйдём отсюда, они забудут о том, что мы делаем, или о чём они говорят, что мы сказали тут, они будут наслаждаться временем с семьёй и детьми. День Благодарения, я проведу его на кладбище. Рождество на кладбище. они должны прекратить толкать это детям. Я потерял своего, мне нужно защитить ваших. Они они теперь целятся на детей от 5 до 12 лет. У нас будет больше смертей, чем они планировали. И они говорят, что риск стоит этого. Для меня риск этого не стоил. Мой сын был всем миром, он означал весь мир для меня. Они никогда не вернут мне его. Это все, о чем я мечтаю - вернуть сына. Поэтому не делайте ошибку, которую я сделал. Я сделал это, потому что думал, что это правильно. Это не так. Я всегда говорил, что чертовски люблю мою страну, но я больше не доверяю нашему правительству. Я тут, чтобы быть голосом младших. Я это делаю в честь моего сына. И если я смогу защитить хоть одного или двух детей, это будет для меня очень важно. Я буду продолжать эту борьбу. Я не знаю, почему я оказался здесь, кто-то сказал мне придти сюда и я знаю, что это не конец пути для меня, я буду продолжать, я найду следующую остановку. Мы должны защищать наших детей. Г-н Джонсон, спасибо вам, я очень ценю, что вы поговорили со мной и помогаете всем, не только мне, всем и каждому из нас, кто проходит через это.
Как я сказал, то, что они сделали с моим сыном, они знали, что происходит. Я считаю это убийством. Потому что 17 декабря 2020 года они провели исследование и они знали, что это причиняет проблемы с сердцем у подростков. Почему эта информация не была нам известна до 1 октября этого года? Если бы мы знали это, мой сын был бы сейчас со мной. Поэтому я считаю, как я сказал, что они убили моего сына. И все остальные, кто пострадал эти дети со всеми этими побочными эффектами это все издевательство над детьми, прямо здесь. Почему никто ничего не делает? Мы должны добиваться, чтобы никто не мог причинить вред нашим детям. Мы поставили свои жизни за наших детей. Почему, почему они это делают с нашими детьми, но, как я сказал, мне больше нет ради чего жить. Я потерял, я имею ввиду, все должны встать вместе со мной. Мы все должны бороться вместе, по крайней мере лучше тестировать, чтобы убедиться, что мы больше не причиним вред другим детям.
Спасибо.
Сенатор Ron Johnson:
Эрнест, спасибо, что поделились вашей трагической историей, мы все сожалеем о вашей утрате. Это реальность. Я бы хотел, чтобы тут присутствовали руководители агентств, больше представителей крупных СМИ чтобы они послушали эти истории, я хочу предложить послушать истории пострадавших от прививок, и потом перейти к учёным, это моё предложение. Я думаю, было бы лучше если бы мы могли перейти к Кайлу, если вы готовы. Пожалуйста, приблизьте ваши микрофоны прямо ко рту, чтобы присутствующие могли всё расслышать, Америка должна услышать это.
Kyle Warner:
Прежде всего, для тех, кто только сейчас присоединился к нам, я надеюсь, что вы потом вернётесь к началу, и послушаете историю Эрнеста. То, что он пережил - это что-то, что никто из родителей не хочет пережить, и никто не должен никогда такое переживать. Прежде чем начать моё выступление, я хочу сказать спасибо доктору Фаучи, руководителям FDA, CDC и NIH, что они не пришли на эту встречу, и не слушают нас, я очень ценю это, и я очень рад, что вы принимаете наши интересы очень близко к сердцу. Это сообщение вообще-то для вас, это сообщение о том, как происходящее разбило мне сердце, в прямом и в переносном смысле с нашей страной.
Меня зовут Кайл Уорнер, мне 29 лет я профессиональный гонщик на горных велосипедах, трижды чемпион США. Большую часть жизни я был сосредоточен на том, чтобы быть максимально здоровым и позитивным, и вдохновлять других людей быть такими же. Я рос небогатым, в разрушенной семье, которая боролась со злоупотреблением наркотиками, зависимостью и злоупотреблением лекарствами, и я никогда не чувствовал как будто я был на своём месте где-либо. Тем не менее, каждое утро перед школой я прикладывал руку к сердцу и приносил присягу верности флагу. Тысячи раз я произносил эти слова: “один народ под Богом, нераздельный со свободой и справедливостью для всех”. Быть гражданином этой страны вдохновило меня следовать за мечтами и дало мне свободу действий.
Этой весной, когда правительство торопило молодых здоровых американцев сделать прививку, чтобы помочь закончить эту войну с пандемией, я включился, я хотел служить большему благу, я хотел помочь в этой войне не потому, что я боялся ковида, а потому, что моя страна попросила меня. Вы сказали мне, что вакцина безопасна и эффективна. Точка. И я вам поверил. В этот раз, я очутился с рукой на сердце, но уже по другой причине. В июне я присоединился к быстро растущему числу молодых мужчин, у кого возник перикардит после мРНК вакцины. Это воспаление внешней оболочки сердца. Это нарушение, вместе с синдромом постуральной ортостатической тахикардии и реактивным артритом полностью положили конец моей жизни такой, как я её знал. Я был прикован к постели, не мог работать, не мог заниматься спортом месяцами. Я боюсь, что моя спортивная карьера теперь официально завершилась.
Слушая все истории сегодня и глядя на систему регистрации побочных реакций, легко увидеть, что у нас есть серьёзная проблема. Но вы все уже это знаете. Главный вопрос это: будете ли вы противостоять своему любимому фармацевтическому лобби в защиту американского народа, которому вы должны служить, или нет? Нам сказали, что мы сражаемся в войне против пандемии, и вопрос, бросите ли вы свои войска в очередной раз? Я никоим образом не прошу вас остановить программу вакцинации. Всё, о чем я прошу, это больше прозрачности и признания того, что происходит, чтобы мы, как страна могли провести честную дискуссию о рисках. Я убеждён, что там, где есть риск, должен быть и выбор, но без признания, что люди получают серьёзные увечья и умирают, мы делаем медвежью услугу американскому народу.
Ожидается, что Модерна и Пфайзер получат порядка 60 миллиардов долларов дохода в этом году от продаж вакцин от ковида. А с введением бустеров и обязательности похоже на то, что большая часть этого предназначена для постоянного дохода. Мы должны создать фонд с частью прибыли от вакцин, чтобы помочь исцелить и изучить пострадавших американцев и выплатить компенсации семьям, потерявших своих близких из-за поствакцинальных осложнений. Это первое массивное применение мРНК вакцин и компании-производители должны выплачивать компенсации, если они собираются проводить тестирование на нас.
Вы знаете, почему мы перестали повторять клятву на верность в школе? Потому что новый текст: “один народ, в полной осаде, разделённый, со свободой и справедливостью для всех корпораций” - звучит не так хорошо. Я прошу вас, как человек человека, пожалуйста сделайте то, что нужно, и помогите нам.
Сенатор Ron Johnson:
Спасибо, Кайл Даг Камерон менеджер фермы из Айдахо парализован перманентно после вакцинации.
Doug Cameron:
Меня зовут Дуглас Камерон. До 5 апреля 2021 года я был здоровый и физически активный 64-летний мужчина, когда я получил вакцину Джонсон и Джонсон на работе. Мой работодатель убедил меня привиться. На следующий день, 6 апреля я почувствовал побочные эффекты, которые, я уверен, связаны с прививкой. Я потерял контроль над мочевым пузырём у меня началась эректильная дисфункция мои ноги чувствовались очень странно, я чувствовал сдавливание в бёдрах. В течение следующих дней мои симптомы сильно ухудшились, и я встревожился.
Я поехал в неотложную помощь, объяснил им, что сделал прививку, и всё что со мной происходило. У меня взяли тест на ковид и он был положительный. Были сделаны анализ крови и МРТ, и меня отправили домой. Три дня после этого, я сказал своей жене, что я себя чувствую так, как-будто выпил яд. Всё моё тело ощущалось странно. Я лёг спать в 10 вечера и проснулся в 2 часа ночи парализованный от диафрагмы и ниже. Я был переправлен в больницу, где меня приняли в ковидное отделение. Заняло несколько дней чтобы понять, что происходило. Врачи не знали, как меня лечить, так как они никогда никого не лечили с такими симптомами до сих пор, и не могли определиться с диагнозом. В конце концов они нашли тромб в ноге. Весь мой спинной мозг был отёкший и кровоточил. У меня выкачали воду из лёгких и подключили к ИВЛ. Я провёл в реанимации две недели. Я был взволнован и обеспокоен. Моя жена была в панике от моего состояния. Моя жизнь, какой я её знал, исчезла.
Всего я провёл 105 дней в госпитале Святого Луки региональной больнице Святого Альфонса реабилитационном центре в Бойзе Айдахо, и в реабилитационной больнице Крэйг Нильсон университета Юты. Я прошёл через многочисленные МРТ и КТ сканы ЭКГ, рентгены, aнгиограммы позвоночника, спинномозговые пункции, тесты на аутоиммунные заболевания, биопсии мышц. Всё это пришло негативным в попытках найти причину паралича в моём теле, во мне, а не в прививке от Джонсон и Джонсон.
Сегодня я безработный парализованный, который учится жить по новому и единственная вещь, которую я сделал между полностью здоровым мной и моим сегодняшним состоянием это прививка. Я - реален. Мои симптомы реальные и моя жизнь, которая изменилась навсегда, тоже реальная. Всё это повлияло все эти истории, которые вы слушаете, повлияли на мужей, жён, детей, братьев и сестёр, друзей. Пожалуйста, обратите внимание!
Спасибо.
Suzanna Newell:
Меня зовут Сюзанна Ньювел, и я живу в городе Сант Паул с моим мужем и двумя детьми подростками. 13 апреля, я добровольно последовала рекомендациям CDC и получила мою вторую дозу Пфайзера. В этот момент вся моя жизнь изменилась. Сейчас я нахожусь на инвалидности, но я работаю в отделе корпоративной социальной ответственности. До прививки я была активной велосипедисткой на длинные дистанции и участвовала в триатлоне. У меня не было никаких проблем со здоровьем, и я вела очень здоровый образ жизни. Я была очень энергичной, мотивированной, я любила держать своё тело и сознание сильным и дисциплинированным. С тех пор, как я пострадала, у меня почти нет мотивации и сил. Я постоянно нахожусь в состоянии сильного упадка сил. Я затрудняюсь подобрать слова, хотя была лучшей ученицей в школе, и мне трудно запоминать вещи. Я не могу концентрироваться или фокусироваться, и мой мозг в постоянном тумане. Я бесцельно блуждаю по своему мозгу, и это пытка. У меня выступила сыпь на лбу, у меня постоянно громкий звон в ушах, Моё когда-то сильное тело болит постоянно. У меня нет минутки, свободной от боли в суставах, кроме облегчения после иглоукалывания. Я как-будто постарела за ночь на 40 лет, я постоянно чувствую головокружение, моё зрение расплывчато, и мой правый зрачок не изменяется так, как должен. Моя правая нога как-будто «горит огнём», у меня спазмы мышц, судороги и внутреннее дрожание. Теперь я частый посетитель врачей, у которых очень мало ответов, и много болезненных тестoв. Я хожу к неврологу, ревматологу, кардиологу, гинекологу, невро-офтальмологу и физиотерапевту среди прочих. Врачам, которые перегружены работой и которые даже не представляют себе, что такие проблемы со здоровьем вообще возможны. Каждый визит мне приходится бороться, чтобы мне поверили и не отписались диагнозом тревожность. После двух ночей в больнице в клинике Майо и нескольких последующих визитов в ту же клинику, ревматолог сказал мне, что у них нет плана «Б». То есть, похоже, что это «ариведерчи». Для тех, кто не знает итальянского, это по итальянски - “до свидания”. Я - итальянка. Я думала, что они будут очень заинтересованы в моем случае. Прошло больше 6 месяцев и большинство моих симптомов только ухудшились. Мне был поставлен диагноз периферическая невропатия и аутоиммунное заболевание. Но получить эти диагнозы было сложно.
Ещё раз обращаю ваше внимание, что всё это ново и неслыханно для медицинского общества. У меня хорошая поддержка и сбережения, на которые я могу положиться. Но я озабочена теми, у кого этого нет. Это не пандемия непривитых Это пандемия травм! Мы были бесполезно травмированы тем, что наши случаи упускаются из виду, ошибочно диагностируются, и прячутся в ящик. Нам не верят. СМИ и правительство неубедительны. Сейчас нас обязывают сделать что-то с нашим телом, что мы знаем, может навредить. Мы думаем, что, как минимум, люди имеют право знать, что есть вероятность (побочных эффектов), перед тем, как они примут решение привиться.
Обязательная вакцинация не остановит ковид. Она лишь продолжит разделять и вызывать чувство тревоги. Люди обычно отвечают - борьбой, бегством или застыванием на месте, когда чувствуют угрозу. Я не боялась прививки, когда я сделала её. Я была очень рада внести свой вклад для моей страны. Но где эта страна для меня сейчас, когда я пострадала? Я бы рекомендовала, чтобы вместо того, что сейчас делается, чтобы была подстраховка для тех, кто пострадал от вакцины. Она должна быть создана немедленно. Мы также должны защитить наших детей прозрачностью правдивых медицинских воздействий прививок. Должна быть также ответственность тех, кто получает прибыль от сокрытия информации о последствиях, таких как биг-фарма. Большое спасибо вам за поддержку пострадавших от вакцинации, возможность поделиться с теми, кто готов услышать, и я надеюсь, что весь остальной мир скоро нас услышит.
Спасибо за внимание.
Robert Kaplan, PhD:
Доброе утро, меня зовут Боб Каплан, я заслуженный профессор университета Лос Анджелеса, департамента общественного здоровья и медицины. Я также бывший заместитель директора NIH и главный научный сотрудник в агентстве по исследованиям и качеству медицины (AHRQ). После выхода на пенсию я дважды возвращался на работу, как преподаватель Стэнфордского университета.
Я хочу сказать, что я поддерживаю прививки и я был привит, но у меня есть сомнения насчёт добросовестности исследований и процесса, который использовался при авторизации, разрешении и назначении обязательной вакцинации в течении этого кризиса. Разрешите мне поделиться с вами тем, что меня беспокоит. Во-первых, нам часто говорят: доверяйте науке, потому что все исследователи сходятся во мнениях. Правда? Но действительно ли это так? На практике, учёные редко соглашаются. На самом деле, прогресс в науке зависит от коллег, оспаривающих господствующие теории. Например, ведущие авторитеты сообщили, что вакцины существенно снижают смертность от ковида, но экспертиза полученных данных клинических испытаний Модерна и Пфайзер, показывает, что смертность абсолютно одинакова среди рандомизированной выборки привитых или получивших плацебо. Нам нужно лучше понимать, как и почему интерпретация результатов настолько различается. Справедливости ради, учёные различаются во мнениях, что является “данными”. Госпитализация и смертность выше среди привитых, хотя в большинстве обзоров это наблюдение не будет воспринято как доказательство причинности. FDA обычно требует результаты клинических испытаний, которые случайным образом разделяют людей на группу вакцины или плацебо. Различия между людьми, которые делают прививку, или избегают её, могут служить альтернативным объяснением заболеваемости и смертности. В среднем, те, кто отказывается от прививок, и сторонники прививок, отличаются в образовании, политическом консерватизме, уровне дохода потенциальными контактами с вирусом дома и на работе, и, самое главное, те, кто отказываются от прививок, возможно ведут себя более рискованно, и подвергают себя опасности заражения, включая большее количество межличностных контактов, и менее частое ношение масок. Рандомизированные испытания остаются основным методом установления причинно-следственных связей.
Моё второе опасение состоит в том, что серьёзные учёные не могли исследовать сырые данные, которые подтверждают решения FDA и CDC. Данные, которые у нас есть, в основном исходят от тщательно контролируемых индустрией пресс-релизов, и пресс-релизы не предоставляют детали, которые нужны нам, как учёным, для объективной оценки. Что вызывает большее беспокойство, это то, что производители вакцин не удовлетворяют запросы на предоставление сырых данных Пфайзер, например, не предоставит данные до 2025 года. Это действительно неприемлемая задержка для продукта, который будет использоваться миллиардами людей по всему миру. За последние 80 лет FDA разработало стандарты которые предусматривают множественные исследования и долгосрочный период наблюдения.
Моё третье опасение состоит в том, что стремительная разработка и распространение вакцин среди сотен миллионов людей требуют, чтобы некоторые из стандартных предосторожностей были ослаблены. Вакцины были авторизованы на основании единственного испытания со сравнительно коротким временем наблюдения. В отличие от типичного стандарта, со множественными испытаниями с достаточным количеством времени для оценки устойчивости иммунитета и вреда, нам нужно прояснить, что более низкий стандарт не снижает планку для будущих оценок FDA. В отличие от обычных заявок в FDA, исследования вакцин не опубликовали большинство информации. Среди 72 исследований вакцины Пфайзер, которые зарегистрированы на сайте clinicaltrials.gov, только одно показано как завершённое, и ноль, правильно, ноль исследований опубликовали свои результаты.
Моё последнее опасение состоит в том, что легитимные научные сомнения были отложены в сторону, или отвержены, как “дезинформация”. Я боюсь, что молодые учёные будут неохотно раскрывать информацию о вреде вакцин, чтобы не быть помеченными, как антиваксеры, что может стать концом их карьеры.
Итак, что должно быть сделано. Первое, нам нужна большая прозрачность. Мы должны настаивать на независимом анализе данных, сделанном исследователями, которые не работают на производителей вакцин. Второе, мы должны вовлекать пациентов в процесс принятия решений. Все медицинские процедуры, как и вакцины от ковида, имеют побочные эффекты и преимущества. За последние 20 лет медицина избрала процесс общего принятия решений, в котором провайдеры объективно делились лучшими доказательствами рисков и преимуществ лечения. Используя эту информацию, пара провайдер-пациент выбирают вариант лучшим образом подходящим для индивидуальных обстоятельств пациента. Важно, что предпочтения пациента удостаиваются чести и уважаются. Это не радикальная идея для большинства медицинский решений. Она поддерживается большинством поставщиков медицинских услуг.
В заключение, мы принимаем большие решения на базе ограниченных, сильно отобранных свидетельств. Скомпрометированный научный процесс может привести к плохим решениям и может создать плохой прецедент. Поэтому, пожалуйста, помните, что если это в общественных интересах, в данном случае, влияет на сотни миллионов людей, это должно быть всеобщим достоянием.
Спасибо, что выслушали.
Продолжение:
https://healthy-back.livejournal.com/449334.html (https://healthy-back.dreamwidth.org/436501.html)
https://healthy-back.livejournal.com/449638.html (https://healthy-back.dreamwidth.org/436945.html)
https://healthy-back.livejournal.com/449842.html (https://healthy-back.dreamwidth.org/437160.html)