Больные дети
Sep. 18th, 2020 05:17 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
healthy_backПочему больных младенцев выхаживать НЕ нужно, а младенческая смертность должна быть высокой. Потому что инклюзивного общества не существует. Больные дети не просто никогда не адаптируются к нормальной жизни в обществе, а они разрушают жизнь вокруг себя. Потому что "мы всё понимаем, но мы много вложили в своих детей, и не собираемя вам уступать общие ресурсы". Автор пост ещё достаточно эмоционально и психически развит, чтобы осознать, что "что-то сделал не то". А сотни других пройдут по головам у этих детей и вообще не заметят "чотакова".
_____________________________________________________________________________________
Реальная жизнь — это сломленные маленькие дети, которыми проще манипулировать, и которые слишком несчастны, чтобы надеяться на что-то лучшее в жизни. А потом мы становимся взрослыми. Я заметила, что людям проще сочувствовать детям в таких ситуациях, но проблема в то, что никто не остается ребёнком вечно. Эти дети становятся взрослыми, и, если такие дети, как мы не получают помощь, в которой мы нуждаемся, мы становимся сломленными взрослыми, которые повторяют эти циклы снова и снова, но сочувствия к нам больше никто не испытывает».
________________________________________________________________________________________
Эксплуатация уязвимых людей
______________________________________________________________________________________
https://www.facebook.com/vasiliy.vlassov.9/posts/5134542113223252
Удивительным образом в сфере, по определению, самой деликатной и благородной - оказание помощи людям с забытыми/орфанными болезнями - сконцентрированы вся возможная мерзость дня. Фарма, дерущая три шкуры за препараты, которые обещают исцеление, но дают (нередко) лишь продление мучений, посредники, обманывающие больных, попы и общественники, жирующие на долю, правительство, поднимающее свою популярность на страданиях; врачи-специалисты по редким болезням, кормящиеся от распределения доступа к дефицитным лекарствам...
https://www.facebook.com/pavel.hvatkin/posts/4320746774667360
…Был у меня один случай, в воспитании сына, за который мне до сих пор стыдно и я испытываю недецкое чувство вины.
Сыну было семь или восемь лет, когда у него во дворе, в их мальчишеской ватаге, появился странный друг. Андрей. Мальчику Андрею шёл уже семнадцатый год. Он учился «в лицее» (в который у нас преобразовалось бывшее ПТУ при заводе), и, в общем, был обычным подростком-отроком, почти уже взрослым, с одним лишь существенным отличием:
У него был (да и есть, надеюсь) младший брат. Младший брат родился с какими-то там задержками в развитии, и, скажем так, был тормозной. Вот с ним Андрей и вошкался-возился постоянно. Младшему брату Андрея было биологически лет так семь, но реально года четыре. По развитию. Чтоб его не обижали, Андрей тусовался с семилетками, а значит, и моим сыном.
И так хорошо он там тусовался, что через какое-то недолгое время мы уже слышать устали: «Андрей - то, Андрей - сё, а знаешь, пап, какую Андрей классную штуку придумал, когда мы сегодня играли?!» - терпение моё стало лопаться, когда началось «Андрей - мой лучший друг на всю жизнь», и прочая такая детская херня.
Меня раздражала столь существенная разница в возрасте. Поймите правильно: это потом, в период зрелости, сильно стираются все эти границы. Разницы между «за писят» и «за сракет» - уже практически нет. Разница между восемью и восемнадцатью - целое детство, поколение, юношество, отрочество и вообще - целая жизнь! Хоть и в миниатюре.
Маму тоже раздражало. Возникало слишком много вопросов. На которые сын не торопился давать ответы. При расспросах об Андрее с охотой рассказывал, что знал, но если вдруг понимал, что мы ищем подвохи - запирался, ершился, захлопывался, как сундук.
…Так мы узнали, что у Андрея очень не просто всё в жизни: довольно молодой его папа недавно умер при весьма странных обстоятельствах (я не владею никакой информацией, кроме слухов, по официальной версии - сердечно-сосудистые заболевания и их последствия, но это версия Андрея и для Андрея, вероятно, озвученная взрослыми; злые посторонние языки, конечно, показывали воздетыми бровями и закошенными за спину глазами тяжёлые наркотики со всеми вытекающими). Любимая бабушка тоже внезапно как-то умерла, в тот же год, когда и папа. Младший брат странным родился, всю жизнь с ним все возились, а мама после всего этого вышла замуж за отчима, к которому и уехала в другой подмосковный город (недалеко), парень жил в нашем доме с бабушкой (с отчимом отношения, походу, не заладились) и с братом, потом бабушка, как помните, умерла, и стало всё совсем плохо и странно.
…От всех этих пертурбаций Андрей как минимум стал каким-то замкнутым и немного диковатым. Со сверстниками не водился и не дружил, а чувствовал себя уверенно и расковано только с этими малолетками.
Вас бы не напрягло? Тогда я вам завидую.
Мой ребёнок прямо нездорово как-то души в нём не чаял. И, конечно, однажды свершилось: у нас в семье практиковался «папин час», когда мы вечером, перед тем, как начать делать вечерние дела перед сном, валялись с сыном на кровати, и он мне рассказывал свой день. Всё-всё-всё, что сочтёт нужным.
В тот проклятый вечер я был чем-то раздражён. Устал, какие-то напряги, перелёты, что-то где-то не задалось, выбился из режима, короче - не важно, были, видимо, казавшиеся в моменте весомыми «смягчающие обстоятельства».
…Сын пел соловьём: Андрей… Андрей… А вот тут Андрей… А он мне на велик приделал диодную ленту и батарейки к ней, ты видел, пап?! (да, я забыл сказать, что паренёк, помимо прочего, удивительно рукастый, и в электрике шарит, хотя никогда ничему не учился в этом смысле).
Даже не знаю, почему моё терпение лопнуло именно в тот момент. Я резко и отчётливо произнёс:
- Я запрещаю тебе впредь общаться с Андреем! И больше не хочу ничего слышать про него! - Но почему?! - взвился сын.
- Потому что это ненормально, когда дружат восьми- и восемнадцати-летний мальчики! И если ты этого не понимаешь пока, то на то мы и даны, твои родители, чтоб… - и дальше я понёс какую-то подобающую случаю, стандартную ахинею.
Жена, мама ребёнка, меня тоже поддержала. Сын поругался со всеми нами, но нехотя пообещал избегать Андрея…
…На следующий день я шёл со стоянки к дому, после работы, и увидел вышедшего гулять сына. На модернизированном Андреем велике - с лампочками по всем граням и осям.
Андрей стоял, как всегда, с младшим братом, бессмысленно ковыряющим веточкой траву. Почему-то никого из пацанов, ровесников сыну, больше не было, вечер был холодный, неуютный, осенний, - и большой парень Андрей на детской площадке выглядел как-то особенно одиноко.
Мой было поехал к нему (а Андрей так прямо побежал ему навстречу!) - но в последний момент срисовал мой силуэт, они коротко встретились, сын буквально пару слов сказал Андрею, и, прыгнув в седло, погнал к подъезду.
Я тоже уже в этот момент по своей траектории подходил к подъезду, и был уже достаточно близко, чтоб увидеть и услышать всё: сын торопился забежать с великом в подъезд, а за ним бежал Андрей, и…
- Егор! Егор! ПОЧЕМУ ТЕБЕ ЗАПРЕТИЛИ ОБЩАТЬСЯ СО МНОЙ?!
В этом крике было столько искреннего непонимания и - отчаяния! Какого-то просто непомерного для такого молодого человека отчаяния, с большой буквы этого слова, словно опять его лишают общения с кем-то очень близким, с кем интересно, весело, родственная душа, кто ПОНИМАЕТ, но почему-то всё время такие люди из его жизни уходят навсегда, а теперь уже - по совсем непонятным ему причинам!
…Сын таки успел убежать в подъезд, а я, глядя на крупные слёзы в глазах Андрея, вдруг (и очень сильно) почувствовал себя таким мерзавцем! Таким мудаком, что даже описать это ощущение не возьмусь…
- Ты - Андрей? Я папа Егора… Пойдём, пообщаемся. Мне надо с тобой поговорить. - мы нарезали круги по спортивной площадке, примыкающей к нашему двору. В этот холодный вечер никого, кроме нас, там не было, и нашей беседе никто помешать не мог.
Я увидел обычного нормального парня, на которого ещё лет пять назад свалили недоразвитого брата, а потом все эти несчастья семейные, беды, уходы близких, - парень замкнулся, решил не отсвечивать. Возился с братом, как было велено (брат всю дорогу вяло телепал за нами, не демонстрируя никакой связи с реальностью - видимо, тоже уже привык, замкнулся).
Со сверстниками у него отношения не складываются, те (он прям так и сказал) считают его маленько ебанько. Но в лицо не говорят и особо не докучают, вроде. Хотя в «лицее» ему не очень нравится учиться.
Он совсем не взрослый. Так бывает. Когда слишком сильно погружены в мир младших - забывают повзрослеть сами. А гормоны, знаете ли, играют не у всех. Девочки его пугают. И это правда, на самом деле, единственные, с кем он чувствует себя уверенно и свободно - сверстники его брата! Он для них умный и крутой, рукастый авторитет, который может починить велосипед или приделать на него сверкающую мандулу световую! Хороший он парень!
Я извинился перед ним, сообщив, что это я запретил Егору общаться с ним, но теперь, поняв, что всё ок, я свой запрет обязательно сниму. На том тогда и расстались.
Потом ещё жена общалась с ним, и даже кормила его в Макдональдсе, куда забежала с Егором между занятий и встретила там Андрея. Правда, это было уже спустя минимум год.
Несмотря на снятие запрета в тот же вечер, сын прообщался с Андреем недолго. Толи всё-таки остался какой-то осадочек у обоих, толи просто обстоятельства так склались - вскоре Андрея всё-таки забрала мама к себе, в тот подмосковный город, жить, и он стал приезжать только на выходные, потом реже, реже… Может быть, наконец, повзрослел, и девочки перестали его пугать, и приоритет интересов сместился всё-таки к своей жизни, а не жизни брата младшего… трудно сказать. Но дружба распалась.
И я до сих пор себя виню за это!
Мы, взрослые, слишком испорченные. Это отвратительно, насколько нам сразу мерещится всякая мерзость.
Не повторяйте моих ошибок. Не запрещайте общение своим детям. И уж тем более не ведите себя, как слон в посудной лавке… повинуясь сиюминутному раздражению и вообще всяким гнусностям из своей головы.
_____________________________________________________________________________________
Реальная жизнь — это сломленные маленькие дети, которыми проще манипулировать, и которые слишком несчастны, чтобы надеяться на что-то лучшее в жизни. А потом мы становимся взрослыми. Я заметила, что людям проще сочувствовать детям в таких ситуациях, но проблема в то, что никто не остается ребёнком вечно. Эти дети становятся взрослыми, и, если такие дети, как мы не получают помощь, в которой мы нуждаемся, мы становимся сломленными взрослыми, которые повторяют эти циклы снова и снова, но сочувствия к нам больше никто не испытывает».
________________________________________________________________________________________
Эксплуатация уязвимых людей
______________________________________________________________________________________
https://www.facebook.com/vasiliy.vlassov.9/posts/5134542113223252
Удивительным образом в сфере, по определению, самой деликатной и благородной - оказание помощи людям с забытыми/орфанными болезнями - сконцентрированы вся возможная мерзость дня. Фарма, дерущая три шкуры за препараты, которые обещают исцеление, но дают (нередко) лишь продление мучений, посредники, обманывающие больных, попы и общественники, жирующие на долю, правительство, поднимающее свою популярность на страданиях; врачи-специалисты по редким болезням, кормящиеся от распределения доступа к дефицитным лекарствам...
https://www.facebook.com/pavel.hvatkin/posts/4320746774667360
…Был у меня один случай, в воспитании сына, за который мне до сих пор стыдно и я испытываю недецкое чувство вины.
Сыну было семь или восемь лет, когда у него во дворе, в их мальчишеской ватаге, появился странный друг. Андрей. Мальчику Андрею шёл уже семнадцатый год. Он учился «в лицее» (в который у нас преобразовалось бывшее ПТУ при заводе), и, в общем, был обычным подростком-отроком, почти уже взрослым, с одним лишь существенным отличием:
У него был (да и есть, надеюсь) младший брат. Младший брат родился с какими-то там задержками в развитии, и, скажем так, был тормозной. Вот с ним Андрей и вошкался-возился постоянно. Младшему брату Андрея было биологически лет так семь, но реально года четыре. По развитию. Чтоб его не обижали, Андрей тусовался с семилетками, а значит, и моим сыном.
И так хорошо он там тусовался, что через какое-то недолгое время мы уже слышать устали: «Андрей - то, Андрей - сё, а знаешь, пап, какую Андрей классную штуку придумал, когда мы сегодня играли?!» - терпение моё стало лопаться, когда началось «Андрей - мой лучший друг на всю жизнь», и прочая такая детская херня.
Меня раздражала столь существенная разница в возрасте. Поймите правильно: это потом, в период зрелости, сильно стираются все эти границы. Разницы между «за писят» и «за сракет» - уже практически нет. Разница между восемью и восемнадцатью - целое детство, поколение, юношество, отрочество и вообще - целая жизнь! Хоть и в миниатюре.
Маму тоже раздражало. Возникало слишком много вопросов. На которые сын не торопился давать ответы. При расспросах об Андрее с охотой рассказывал, что знал, но если вдруг понимал, что мы ищем подвохи - запирался, ершился, захлопывался, как сундук.
…Так мы узнали, что у Андрея очень не просто всё в жизни: довольно молодой его папа недавно умер при весьма странных обстоятельствах (я не владею никакой информацией, кроме слухов, по официальной версии - сердечно-сосудистые заболевания и их последствия, но это версия Андрея и для Андрея, вероятно, озвученная взрослыми; злые посторонние языки, конечно, показывали воздетыми бровями и закошенными за спину глазами тяжёлые наркотики со всеми вытекающими). Любимая бабушка тоже внезапно как-то умерла, в тот же год, когда и папа. Младший брат странным родился, всю жизнь с ним все возились, а мама после всего этого вышла замуж за отчима, к которому и уехала в другой подмосковный город (недалеко), парень жил в нашем доме с бабушкой (с отчимом отношения, походу, не заладились) и с братом, потом бабушка, как помните, умерла, и стало всё совсем плохо и странно.
…От всех этих пертурбаций Андрей как минимум стал каким-то замкнутым и немного диковатым. Со сверстниками не водился и не дружил, а чувствовал себя уверенно и расковано только с этими малолетками.
Вас бы не напрягло? Тогда я вам завидую.
Мой ребёнок прямо нездорово как-то души в нём не чаял. И, конечно, однажды свершилось: у нас в семье практиковался «папин час», когда мы вечером, перед тем, как начать делать вечерние дела перед сном, валялись с сыном на кровати, и он мне рассказывал свой день. Всё-всё-всё, что сочтёт нужным.
В тот проклятый вечер я был чем-то раздражён. Устал, какие-то напряги, перелёты, что-то где-то не задалось, выбился из режима, короче - не важно, были, видимо, казавшиеся в моменте весомыми «смягчающие обстоятельства».
…Сын пел соловьём: Андрей… Андрей… А вот тут Андрей… А он мне на велик приделал диодную ленту и батарейки к ней, ты видел, пап?! (да, я забыл сказать, что паренёк, помимо прочего, удивительно рукастый, и в электрике шарит, хотя никогда ничему не учился в этом смысле).
Даже не знаю, почему моё терпение лопнуло именно в тот момент. Я резко и отчётливо произнёс:
- Я запрещаю тебе впредь общаться с Андреем! И больше не хочу ничего слышать про него! - Но почему?! - взвился сын.
- Потому что это ненормально, когда дружат восьми- и восемнадцати-летний мальчики! И если ты этого не понимаешь пока, то на то мы и даны, твои родители, чтоб… - и дальше я понёс какую-то подобающую случаю, стандартную ахинею.
Жена, мама ребёнка, меня тоже поддержала. Сын поругался со всеми нами, но нехотя пообещал избегать Андрея…
…На следующий день я шёл со стоянки к дому, после работы, и увидел вышедшего гулять сына. На модернизированном Андреем велике - с лампочками по всем граням и осям.
Андрей стоял, как всегда, с младшим братом, бессмысленно ковыряющим веточкой траву. Почему-то никого из пацанов, ровесников сыну, больше не было, вечер был холодный, неуютный, осенний, - и большой парень Андрей на детской площадке выглядел как-то особенно одиноко.
Мой было поехал к нему (а Андрей так прямо побежал ему навстречу!) - но в последний момент срисовал мой силуэт, они коротко встретились, сын буквально пару слов сказал Андрею, и, прыгнув в седло, погнал к подъезду.
Я тоже уже в этот момент по своей траектории подходил к подъезду, и был уже достаточно близко, чтоб увидеть и услышать всё: сын торопился забежать с великом в подъезд, а за ним бежал Андрей, и…
- Егор! Егор! ПОЧЕМУ ТЕБЕ ЗАПРЕТИЛИ ОБЩАТЬСЯ СО МНОЙ?!
В этом крике было столько искреннего непонимания и - отчаяния! Какого-то просто непомерного для такого молодого человека отчаяния, с большой буквы этого слова, словно опять его лишают общения с кем-то очень близким, с кем интересно, весело, родственная душа, кто ПОНИМАЕТ, но почему-то всё время такие люди из его жизни уходят навсегда, а теперь уже - по совсем непонятным ему причинам!
…Сын таки успел убежать в подъезд, а я, глядя на крупные слёзы в глазах Андрея, вдруг (и очень сильно) почувствовал себя таким мерзавцем! Таким мудаком, что даже описать это ощущение не возьмусь…
- Ты - Андрей? Я папа Егора… Пойдём, пообщаемся. Мне надо с тобой поговорить. - мы нарезали круги по спортивной площадке, примыкающей к нашему двору. В этот холодный вечер никого, кроме нас, там не было, и нашей беседе никто помешать не мог.
Я увидел обычного нормального парня, на которого ещё лет пять назад свалили недоразвитого брата, а потом все эти несчастья семейные, беды, уходы близких, - парень замкнулся, решил не отсвечивать. Возился с братом, как было велено (брат всю дорогу вяло телепал за нами, не демонстрируя никакой связи с реальностью - видимо, тоже уже привык, замкнулся).
Со сверстниками у него отношения не складываются, те (он прям так и сказал) считают его маленько ебанько. Но в лицо не говорят и особо не докучают, вроде. Хотя в «лицее» ему не очень нравится учиться.
Он совсем не взрослый. Так бывает. Когда слишком сильно погружены в мир младших - забывают повзрослеть сами. А гормоны, знаете ли, играют не у всех. Девочки его пугают. И это правда, на самом деле, единственные, с кем он чувствует себя уверенно и свободно - сверстники его брата! Он для них умный и крутой, рукастый авторитет, который может починить велосипед или приделать на него сверкающую мандулу световую! Хороший он парень!
Я извинился перед ним, сообщив, что это я запретил Егору общаться с ним, но теперь, поняв, что всё ок, я свой запрет обязательно сниму. На том тогда и расстались.
Потом ещё жена общалась с ним, и даже кормила его в Макдональдсе, куда забежала с Егором между занятий и встретила там Андрея. Правда, это было уже спустя минимум год.
Несмотря на снятие запрета в тот же вечер, сын прообщался с Андреем недолго. Толи всё-таки остался какой-то осадочек у обоих, толи просто обстоятельства так склались - вскоре Андрея всё-таки забрала мама к себе, в тот подмосковный город, жить, и он стал приезжать только на выходные, потом реже, реже… Может быть, наконец, повзрослел, и девочки перестали его пугать, и приоритет интересов сместился всё-таки к своей жизни, а не жизни брата младшего… трудно сказать. Но дружба распалась.
И я до сих пор себя виню за это!
Мы, взрослые, слишком испорченные. Это отвратительно, насколько нам сразу мерещится всякая мерзость.
Не повторяйте моих ошибок. Не запрещайте общение своим детям. И уж тем более не ведите себя, как слон в посудной лавке… повинуясь сиюминутному раздражению и вообще всяким гнусностям из своей головы.